«Трагедии в приемных семьях – вина не только родителей. Решать проблему нужно комплексно»

Министерство просвещения подготовило законопроект, «ужесточающий», правила отбора приемных родителей. Предполагается ограничить число детей в семье тремя (включая кровных) и ввести психологическое тестирование. Почему возмущено приемное и экспертное сообщество, комментирует Елена Альшанская, президента фонда «Волонтеры - в помощь детям-сиротам».
Законопроект, который был опубликован пару дней тому назад, вызвал дискуссии, потому что меры, которые там предполагаются, носят ограничивающий или запретительный характер.

И во-первых, нужно понимать, что вряд ли в таком виде он будет принят, очевидно, он нуждается в доработке. А во-вторых, запретительные или чисто формальные меры не решат тех проблем, которые существуют.

А у нас действительно есть проблемы. И сфера семейного устройства сейчас работает довольно хаотично, решения и об изъятии ребенка, и об устройстве ребенка принимаются, в общем-то, на глазок. Экспертное сообщество много лет уже говорит, что назрели серьезные реформы, задача которых — выстроить комплексную, работающую на всей территории нашей страны систему с тонкими настройками, которые реагируют и подключаются уже на этапе неблагополучия в кровной семье или потерю ребенком родительского попечения. Для того, чтобы в первую очередь –помочь семье сохраниться, а если это невозможно найти ребенку наиболее постоянное и принимающее размещение.
Законопроект же предполагает ограничить количество детей в семье до трех, включая кровных. Но простой математикой проблемы с насилием в приемных семьях, про которые говорит министр, не решатся. Ограничение также не решит проблему возвратов, потому что возвраты случаются не потому, что люди взяли слишком много детей и лишних хотят отвесить обратно. Они точно так же могут не справиться и с одним.

Приемные родители негативно восприняли это известие, потому что среди них как раз очень много хороших многодетных семей, очень социально активных, публичных, и они восприняли это как очень личную историю, потому что они видят конкретных детей в своих семьях, понимают, что с ними было бы, останься они в детском доме. И хорошо бы министерству обратить на это внимание, что есть такие люди, которые прекрасно справляются, и три ребенка или шесть - не принципиально, куда принципиальней вопрос про ресурсы и про качество этого размещения.

Очевидно, что у нас есть проблемы, которые в том числе проглядывают в этом решении. У нас совершенно нет градации между семьями, которые берут детей, и нет никакой задачи, которая в связи с этим ставилась бы четко и понятно государством. У нас, например, до сих пор нет разницы между профессиональной приемной семьей, которая получает зарплату за воспитание детей, и, например, усыновителями. Понятно, что это совершенно разные задачи — временное устройство в семью ребенка, чья мама находится в местах лишения свободы, устройство сложных категорий детей, например, подростков и пограничным поведением, или постоянное устройство ребенка, потерявшего семью. И понятно, что для всех этих разных ситуаций нужны разные семьи, разные ресурсы и системы подготовки и поддержки, но ничего этого нет. А проблемам, которые возникают на разных полюсах семейного устройства, все время пытаются найти какое-то единое решение. Мне кажется, это неразумно, потому что это не сработает. Из слов министра следует, что речь идет о снижении риска для детей и большей уверенности, что ребенок, которого передадут в семью, не попадет в беду. Конечно, если бы такие вещи решались просто тем, что теперь не четыре, а только три ребенка можно иметь в семье, было бы здорово, но мир так просто не устроен. Трагедии в приемных семьях – вина не только родителей.
Решать проблему нужно комплексно и смотреть нужно на много моментов. Во-первых, на наше отношение к насилию над детьми в принципе. Это очень важно. Потому что приемные родители – такие же родители , такая же часть общества, как и все остальные. И если в обществе в целом одобряют то, что родители могут применять к детям физическое насилие, то почему приемные родители должны быть другими?
Во-вторых, на то, насколько люди были готовы принять этого конкретного ребенка. Бывает, что семье не дали полную картину о ребенке, а ребенок может быть с серьезной поведенческой патологией, и он ведет себя очень, очень плохо, отрабатывая свои травмы, а родители оказываются к этому совсем не готовы, особенно если школа приемных родителей была достаточно формальная. Часто будущие родители получают там довольно общую информацию, которая ничем не может помочь, когда ребенок уже оказывается в семье. Не всегда на этапе подготовки работают с их завышенными ожиданиями от ребенка, которые не соответствуют действительности, с умением родителя контролировать в первую очередь сея и свое эмоциональное состояние, вовремя замечать опасность и обращаться к специалистам. А если и работают, то между теми теоретическими знаниями, которые ты получил сидя в школе на лекции, и между тем, что потом будет происходить в реальности, может лежать пропасть.
Именно поэтому во многих странах считают более важным сопровождение семьи уже после устройства туда ребенка, чем диагностике и предварительному обучению. В трудной ситуации человек может даже не вспомнить о каких-то вещах, о которых ему рассказывали на курсах за год два до этого.
При этом сопровождение должно быть очень индивидуальным, учитывать всю историю ребенка: как он оказался в учреждении, пришлось ли ему переживать насилие – в семье или в уже в детском доме, может быть, было сексуальное насилие, а может, ребенок потерял семью при трагических обстоятельствах, и это тоже отдельная тема. До семьи нужно будет донести, что вследствие тех или иных событий в его жизни, ребенок может вести себя неадекватно, и что обязательно нужно вовремя обращаться за помощью. Это все нужно не только на этапе подготовки говорить, это нужно проговаривать, уже имея в виду какого-то конкретного ребенка, которого семья собирается принять.

Увы, поддерживающих служб, квалифицированных, доступных, в каждом регионе у нас до сих пор нет. Отдельные психологи, к которым еще нужно добраться. Но нужно понимать, что повышать квалификацию нужно не только у профильных сотрудников, работающих с приемными семьями, но и у всех тех специалистов, которые сталкиваются с семьей после взятия ребенка. Нужно, чтобы и воспитатели в детском саду, и учителя в школе понимали специфику приемных детей, понимали бы, что значит для ребенка пережить потерю, насилие, с депривацию, одиночество. Как с ним общаться, как выстраивать работу, обучение, как общаться с его родителями, и так далее.
Возвращаясь к ужесточению отбора приемных родителей. Сейчас у нас отбор проходит только по здоровью и каким-то внешним ресурсам семьи, ужесточать предполагается тоже по внешним критериям – метраж квартиры, количество детей. А надо оценивать в первую очередь внутренние ресурсы. Однозначно надо чтобы менее формальной была психиатрическая экспертиза. Надо много внимания уделять тому, чтобы родители понимали как распознавать кризисы и вовремя обращаться за помощью. Надо оценивать реалистичность родительских ожиданий. И в первую очередь – их понимание нужд и потребностей конкретного ребенка, а не сферического ребенка в вакууме. И то это не может дать гарантии, потому что про собственные ресурсы родителям часто становится понятно только в процессе. И очень во многом зависит от того, оказали семье помощь в трудной ситуации или нет. Вот я общаюсь с приемными родителями, которые сейчас прекрасно справляются, но в процессе им было очень, очень тяжело. И если их спросить, взяли бы они этого ребенка, если бы с самого начала знали все о нем, видели всю картину, – они бы сказали нет. Потому что мы по сути оставили этих родителей один на один со всеми теми сложностями, о которых их надо предупреждать и с которыми обязательно нужно помогать справляться. А главное, сегодня у нас на страну единичны те специалисты –которые могут так родителей научить и сопровождать, которые сами понимать про потребности ребенка и тот «план адаптации», который в новом законопроекте предполагается определять органам опеки (!).

И главное с чего сегодня надо начать ведомству для преодоления рисков ужасных трагедий, о которых мы время от времени слышим в СМИ, – это подготовка программ и целого пула грамотных, специально подготовленных, доступных на местах кадров. Которые умеют помогать семьям - и кровным, и приемным, понимать про интересы и потребности ребенка, и работать исключительно в интересах детей и семей.